Специальность 18.00.01. – Теория и история архитектуры, реставрация и реконструкция историко-архитектурного наследия
Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора архитектуры
Москва 2005
ВВЕДЕНИЕ
Актуальность исследования. Прагматизм, распространенный в западном обществе как форма обыденного сознания и как философское учение, во многом изменил профессиональное архитектурное мышление, вызвав целый ряд трансформаций и в самой профессии архитектора и в методах его деятельности. Ориентация архитектурного творчества на успех, известность, получение выгодных заказов в условиях жесткой конкуренции на проектном рынке приобрела глобальные черты. Архитектура, сориентировавшаяся на потребителя, на потребительское общество как таковое, оказалась вовлечена в сферу его рыночных интересов и отношений. В связи с этим происходит переориентация характера архитектурной образности на потребительские ценности с учетом их чувственно-эмоционального восприятия – архитектура приобретает нарочитую образность, броскость, зрелищность. На смену одному господствующему творческому направлению приходят плюрализм и полистилизм, программно обращенные к массовому потребителю-непрофессионалу с его вкусовыми предпочтениями. Методология проектирования обращается к использованию исторических стилей, избираемых в соответствии с контекстом, требованиями и предпочтениями заказчика.
Названные тенденции архитектурного развития требуют глубокого изучения и оперативного критического анализа для понимания происходящих процессов и поисков перспектив развития архитектуры России. В особенности это касается формо- и стилеобразования, которые во многом определяются глобальными условиями и движениями мировой культуры в совокупности со стилевым «саморазвитием» архитектуры. Сегодня в нашей стране сформировались социально-экономические условия архитектурно-проектной деятельности, сходные с западными. Появились частные заказы и заказчики, возникли новые проектные структуры в виде частных проектных фирм и бюро, сформировался рынок архитектурных услуг, куда уже устремились зарубежные строители и проектировщики. Одновременно происходят сдвиги и в российском общественном сознании в связи с изменившимися социально-экономическими условиями: прагматизм из сферы новой политики России постепенно распространяется в другие сферы жизнедеятельности общества, в том числе и в архитектуру. Таким образом, актуальность исследования обусловлена наличием противоречия между необходимостью понимания причин возникновения и закономерностей форм проявления прагматических тенденций в новейшей архитектуре, прогнозирования результатов их действия и отсутствием специальных исследований по данному научному направлению.
Проблема исследования. Прагматичность как «практическая полезность» изначально входит в понятие архитектуры. Об этом свидетельствует и знаменитая триада, сформулированная Витрувием: "firmitas, utilitas, venustas” («прочность, польза, красота»), историческая эволюция которой показывает изменение общественного взгляда на различные категории архитектурных ценностей.
Всем историческим периодам было свойственно предъявлять к архитектуре требования «пользы», которая по-разному понималась в зависимости от конкретной социально-экономической ситуации в обществе. Однако, начиная со второй половины XIX века, на протяжении последних полутора столетий наполнение понятия «польза» постепенно обрело в экономически развитых западных странах новое содержание, главным образом, связанное с «экономическим успехом» и «прибылью». Вышеназванным явлениям способствовали не только экономические законы рынка. Если даже сдвиги в новейшей архитектуре западных стран можно объяснить высоким уровнем строительства, распространением формообразующих идей авангардного искусства или появлением компьютерных технологий, то ряд явлений свидетельствует о том, что причинная связь в таких случаях, как, например, появление специфических качеств товара в объектах архитектуры носит своеобразный характер. Эта связь обусловлена изменениями архитектурного мышления, на которое в свою очередь большое влияние оказали идеи прагматизма, которые проникали в архитектуру и через обыденное мышление, и в теоретической форме философии прагматизма. Итак, проблема исследования состоит в раскрытии следующих вопросов:
- влияние прагматизма на профессиональное архитектурное мышление и осознание роли архитектора в обществе, его отношений с потребителями и другими участниками проектно-строительного процесса;
- роль идей прагматизма в развитии архитектурного формо- и стилеобразования.
Из вышеизложенного следует, что предметом исследования являются формы художественно-проектной реализации идей прагматизма в архитектурно-градостроительной теории и практике.
Объектом данного исследования являются архитектура и градостроительство западных стран, архитектурно-градостроительная деятельность и совокупность результатов этой деятельности.
Границы исследования. Временные границы определяются периодом с середины XIX в. до настоящего времени - начала XXI в., что соответствует времени становления и широкого распространения идей прагматизма. Пространственные границы охватывают экономически развитые страны Запада, в том числе США, Великобританию, Германию, Швецию, Финляндию. Результаты исследования подробно раскрываются, главным образом, на материале двух стран - США и Швеции. Они являются характерными представителями различных проявлений прагматической идеологии и мышления и одновременно представляют собой крайние точки в диапазоне действия прагматических тенденций в архитектуре. В США наглядно проявляется «классическая версия» прагматизма, основанная на свободной рыночной экономике и крайнем индивидуализме, с претензией на глобальное распространение. В Швеции дает о себе знать «региональная модель» прагматизма, сформировавшаяся в условиях относительной географической изоляции и в рамках национальной культуры, развивающейся на социально ориентированном фундаменте контролируемой государством рыночной экономики.
Степень научной разработанности проблемы. Проблемами развития современной архитектуры Запада занимается много авторов. Однако гораздо уже круг специалистов, исследующих влияние общефилософских, в том числе и прагматистских идей, на различные процессы в архитектуре и градостроительстве.
Создание комплексной картины формирования тенденций прагматизма в архитектуре Запада обусловило изучение широкого ряда работ, принадлежащих нескольким направлениям. К первой группе работ относятся фундаментальные труды, посвященные критическому анализу архитектурно-градостроительного развития капиталистических стран в ХХ в. В их числе работы А.В. Бунина, Р. Бэнэма, З. Гидиона, Э.Гольдзамта, Ч. Дженкса, А.В. Иконникова, Т.Ф. Саваренской, Ю.Ю. Савицкого, В.И. Тасалова, О.А. Швидковского, К. Фремптона, В.Л. Хайта, С.О. Хан-Магомедова.
Вторую группу работ составляют труды по исследованию различных аспектов развития творческих направлений и стилей в архитектуре Р. Вентури, Т.Н. Возвышаевой, А.А. Воронова, А.П. Гозака, Ч. Дженкса, Г.В. Есаулова, П.П. Зуевой, Ю.Б. Кликича, Т.Ю. Николенко, Г.И. Ревзина, А.В. Рябушина, П.А. Рычкова, А.П. Соколиной, А.А. Стригалева, А.Н. Шукуровой.
Третью группу составляют работы по исследованию проблем формообразования в современной архитектуре И.А. Азизян, А.В. Бокова, Ю.П.Волчка, А.Ф. Гольдштейна, И.А. Добрицыной, А.В. Иконникова, И.Г. Лежавы, К.Линча, О.В. Масловской, Ф.Л. Райта, А.Г. Раппапорта, Л. Салливена. Особый интерес для анализа изменений в профессии архитектора, архитектурной деятельности и методологии представляют исследования Б. Бродбента, В.Л. Глазычева, И. Дергалина, А.П. Зинченко, Т.Миллера, М.Р. Савченко, Р. Свенсона, В.Л. Хайта, А. Холгейта.
К следующей группе относятся труды, авторы которых в той или иной мере касались различных аспектов влияния идей прагматизма в архитектуре. К ним относятся работы А. Бетски, Д. Вандербурга, П. Голдбергера, Ф. Джеймисона, Дж. А.Мура, М. Х.Митиаса, Дж. Т. Стремгрена, Дж. Окман, Дж. Рэчмана, Г. Райт, П.Хоффера. Определяющее значение на исследование философско-культурологических аспектов взаимосвязей архитектуры и прагматизма оказали первоисточники - работы американских философов-прагматистов Ч.С.Пирса, У.Джемса, Дж.Дьюи, Р.Рорти. Непосредственное отношение к изучению влияния идей прагматизма на архитектуру имеют исследования в области эстетики Р. Арнхейма, Ю.Б. Борева, Л. Мамфорда, Н.Б. Маньковской, Ч. Морриса, М.Ф. Овсянникова, С. Пеппера, С. Финкелстайна, Дж. Хосперса, С. Хука.
Большое влияние на выработку обобщающей концепции оказали работы зарубежных авторов, касающиеся общих перспектив развития общества и культуры. Среди них выделяются труды Г. Дебора, Р. Йенсена, Э.Тоффлера.
Раскрытие заявленной темы потребовало привлечения работ по истории архитектуры США: Дж.Бачарда, А.Буш-Брауна, А. Уэйна, Л. Мамфорда, Г.-Р. Хичкока. Среди работ по истории архитектуры Швеции выделяются труды Г.Л. Бьёр, Р. Верна, К. Калденби, Ё.Линдвалля, Ю.Мартелиуса, Т. Холла, У. Хултена, К.Эндхол. В нашей стране специальные исследования, посвященные истории архитектуры и градостроительства США и Швеции, принадлежат А.В. Иконникову. В своей работе автор также опирался на отечественные труды, посвященные рассмотрению истории архитектуры и градостроительства США – Б.Б. Келлер, Г.К. Мачульского, Т.Ф. Саваренской; архитектуры и градостроительства Швеции - А.П. Гозака, М.И. Мильчика, Н.Ф. Хомутецкого.
Цель исследования: выявление истоков и закономерностей формирования тенденций прагматизма в архитектуре Запада, определение особенностей проявления этих тенденций на различных временных этапах и в различных социально-культурных условиях, а также их влияние на формо- и стилеобразование в архитектуре.
Задачи исследования:
- выявление мировоззренческих истоков, социально-экономических и культурных предпосылок формирования тенденций прагматизма в архитектуре Запада;
- историко-генетический анализ связей между архитектурой и философией прагматизма;
- исследование специфики прагматического подхода в творческой деятельности в условиях рынка;
- выявление изменений в архитектурной профессии, обусловленных прагматизацией профессионального мышления;
- определение своеобразия новейших тенденций в архитектуре Запада в условиях глобализации.
Методология и методы исследования. Методологической базой исследования является культурологическая концепция архитектуры как системного и целостного явления, имеющего внутренние закономерности, обусловленные спецификой ее саморазвития, и внешние, определяемые социально-экономическими условиями. Настоящее исследование опирается также на методологию изучения и изложения истории архитектуры, разработанную в трудах В.Л. Хайта, которая предполагает расширение объектно-фактологической основы исследования, использование «включающего» подхода в получении данных, определение роли творческой личности в развитии архитектуры, верификацию источников.
Методы исследования включают в себя: анализ отечественных и зарубежных документальных и литературных первоисточников и материалов научных исследований в русле заявленной проблемы («вторичных источников»), анализ проектных чертежей и материалов. Автором проводились натурные обследования объектов архитектуры и градостроительства, включающие в себя фотофиксацию построек с последующей систематизацией и обобщением результатов. На отдельных этапах работы использовался метод экспертного опроса в форме интервью, а также методы историко-генетического и пространственного анализа.
Научная новизна. Выявлены мировоззренческие истоки и предпосылки возникновения тенденций прагматизма в архитектуре. Одним из главных факторов, способствовавших пониманию феномена прагматизации архитектурного мышления, является так называемый «принцип Пирса», который позволяет по-новому осмыслить соотношение архитектуры и философии в современных условиях.
Впервые определена взаимосвязь различных явлений теории и практики западной архитектуры и градостроительства, основанных на общих прагматических тенденциях (например, исторические связи между Чикагской школой архитектуры и Чикагской школой прагматизма).
Новой содержательной авторской концепцией является разработка проблемы глобализации в архитектуре Запада в свете действия прагматических тенденций и определение факторов, способствующих этому процессу.
Раскрыты изменения социальной роли архитектора в современном обществе и новейшие тенденции делового партнерства и соучастия потребителей в архитектурно-градостроительной практике.
Новое содержание несут выводы автора о потребностях в «эмоциональной функции» и зрелищной образности в новейшей архитектуре западных стран, в результате удовлетворения которых появляются такие направления как «архитектура для удовольствия», «тематические парки», «архитектурная эмуляция». На основе этих выводов анализируются причины плюрализма в архитектурном стилеобразовании и поиска необычных форм, нацеленных на возбуждение сильных эмоциональных переживаний потребителя архитектуры.
Положения, выносимые на защиту:
- методологический подход к описанию изменений профессионального архитектурного мышления в контексте его связей с современной философией и национально-культурной средой;
- принципы реализации тенденций прагматизма в новейшей архитектуре Запада;
- принцип влияния потребительского спроса на формообразование, отражающий включение архитектуры в сферу рыночных отношений.
Теоретическое значение работы определяется вкладом в раздел архитектурной науки, ориентированный на критический анализ и оценку современной зарубежной теории и практики. Работа содействует углублению исследований проблем формо- и стилеобразования, истоков формирования новейших тенденций в западной архитектуре. Следует отметить значение работы для анализа современной архитектуры России в условиях рынка.
Практическое значение заключается в целесообразности использования научных результатов в работах по истории и теории архитектуры и градостроительства, в научных разработках и в учебной литературе для вузов по специальности «Архитектура», в сфере повышения квалификации архитекторов и преподавателей.
Апробация диссертации. Результаты исследования и основные положения диссертации опубликованы в печати и в Интернете, в более 30 научных работах по теме общим объемом 36,2 п.л. Монография «Градостроительство и архитектура Швеции: 1980-2000», 1999 награждена Дипломом II степени на Восьмом Российском фестивале «Зодчество-2000» (Москва) и стала дипломантом в конкурсе на медали и дипломы Российской академии архитектуры и строительных наук (РААСН) в 2001 г. Ряд положений диссертации нашел отражение в учебном пособии «Архитектурно-ландшафтные основы проектирования городов», 2002 (в соавт.). Научные статьи автора по теме диссертации были отмечены Дипломом победителя смотра-конкурса «Архитрав-2003» III Южно-Российского архитектурно-строительного форума в номинации «Лучшие статьи об архитектуре» (Ростов-на-Дону, 2003).
Различные аспекты исследования представлялись на 15 научных и научно-практических конференциях (международных, российских, региональных, межвузовских), в том числе в Санкт-Петербурге (2000), Нижнем Новгороде (2002), Волгограде (1997, 1999, 2000, 2001, 2002, 2003, 2004), Пензе (1998), Стокгольме (Швеция, 1995), Хаммамете (Тунис, 2000), Оксфорде (Огайо, США, 2001), Москва (2001, 2005).
Апробация основных теоретических положений диссертации проходила в процессе педагогической деятельности автора при чтении лекционных курсов «История архитектуры, градостроительства и строительной техники», «Планировка, застройка и реконструкция городов», «Реконструкция городской застройки», «Теория градостроительства» для студентов архитектурной и строительной специальностей в ВолгГАСУ. Часть представленной работы была включена в план научно-исследовательских работ НИИТАГ РААСН. Проведенные исследования, касающиеся архитектурно-градостроительной теории и практики Швеции, выполнены в рамках программ международного сотрудничества Минобразования РФ и Шведского института (Swedish Institute, Sweden). Автор диссертации получила ряд международных грантов и научных стипендий, благодаря которым были проведены натурные исследования городов Швеции, США и Германии: Шведского Института (Swedish Institute, Sweden, 1994-95), Веннер-Грен Центра (Wenner-Gren Center Foundation, Sweden, 1996, 1997, 1998), Американских Советов по международному образованию (American Councils for International Education, USA, 2001), Немецкого общества исследований (DFG, Germany, 2002).
Все основные результаты исследования получены лично автором.
Структура, состав и объем диссертации. Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения, библиографии и приложения общим объемом 280 страниц, а также включает 23 таблицы графического материала.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Вторая половина XIX в. – время завязки многих сюжетных линий в архитектуре настоящего. В этот период уходят корни сложных взаимодействий между социально-экономическими процессами западного общества, его мировоззрением и культурой, проникновение в механизм которых дает возможность осознать подлинное содержание подчас неожиданных и внутренне противоречивых изменений направленности архитектуры, профессии архитектора, динамики творческих тенденций. В это время сформировались предпосылки, способствовавшие появлению тенденций прагматизма в архитектуре западных стран. Главной среди них стала широкая прагматизация обыденного мышления. В свою очередь этот процесс связан с развитием рыночных форм организации экономической деятельности и развитием науки и техники. Распространение и развитие новых форм рыночных отношений трансформировало в сторону большей прагматизации и рационализации и общественные отношения, которые в своем большинстве стали сводиться к товарно-денежным. Универсальным критерием становится практическая целесообразность. Идеология коммерческого успеха приобрела в обществе неограниченную власть. Быстрое развитие промышленного производства рождало острый интерес к проблемам техники и естественным наукам, что также оказало значительное влияние на мировоззрение общества. Большое значение придавалось теории эволюции с ее принципом постижения разнообразных форм жизни и причин их органической целесообразности.
Однако, кроме социально-экономических факторов, у истоков зарождения прагматического мировоззрения стоят предрасположенности и стремления людей к известным видам «практического» жизненного поведения. Важнейшим формирующим принципом такого поведения в прошлом были религиозные идеи и связанные с ними этические представления. Прагматизации обыденного мышления во многом способствовали принципы протестантизма - возникшего в XVI в. течения христианства. В этом утверждении автор опирается на исследования М.Вебера, одним из результатов которых стало заключение о том, что протестантизм создал мировоззренческие предпосылки для становления в Западной Европе нового, никогда прежде не существовавшего индустриального типа общества со специфическим «рационализмом», характеризующим всю европейскую культуру. Именно протестантизм, по утверждению Вебера, сыграл существенную роль в процессе «качественной чеканки и количественной экспансии капиталистического духа» и обусловил проведение в жизнь принципов получения практической пользы и рациональности. Приобретательство становится целью жизни, а экономический успех был возведен протестантской этикой в ранг нравственной добродетели. Этика аскетического протестантизма во многом обусловила современный хозяйственный «этос», основанный на стремлении к приобретательству и личному успеху. Идеи пуританства привели к секуляризации всего содержания жизни и, в конечном счете, к тому, что религиозный мирской аскетизм выродился в утилитарно-прагматический подход к жизни: «Истинно то, что полезно. Этично то, что целесообразно».
У истоков зарождения тенденций прагматизма в архитектуре стоит также и такой исторический феномен, как массовое общество со своим особым менталитетом и культурой. Прагматическая парадигма поведения, поступков и действий людей массового общества сыграла не последнюю роль в рождении массового потребителя со специфическим набором свойств и характеристик. Он предъявил к архитектуре новые требования, которые исходили из своеобразия его характера и вкусов. Важнейшей особенностью культуры массового потребителя является товарный фетишизм, когда секрет успеха заключен в отражении того, сколько уплачено за предмет на рынке. Товарность культуры массового общества, в которую включена и архитектура, определяется тем, что все общество рассматривается в качестве потенциальных покупателей, а основным признаком можно считать ее желание удовлетворения разнообразных потребностей и вкусов.
В условиях массового общества произошло расслоение потребителей архитектуры. Возникли элитарный, традиционный и популистский слои, рассчитанные на потребности и вкусовые предпочтения своих заказчиков (культурной элиты общества, «высшего среднего класса» и «низкого среднего класса»). Вместе с тем между этими слоями нет достаточно резких границ. Под воздействием неизбежной коммерциализации общественных отношений рафинированная «высокая» архитектура часто тиражируется и переходит в более низкие слои, «фольклоризируется». В свою очередь массовый потребитель также оказывает влияние на тенденции развития архитектуры высшего слоя, что способствует освобождению профессионального формотворчества от принятых канонов и нахождению неожиданных подходов и форм.
Большое значение для распространения мировоззрения, носящего прагматическую окраску, имело его философское осмысление. В конце XIX в. в США родилось новое философское направление – прагматизм, который впоследствии получил свое развитие и в ряде других западных странах. Основоположником прагматизма является Ч.С. Пирс, который ввел в научный оборот сам термин «прагматизм». Прагматизм представлял собой новый тип философского мышления, который во главу угла поставил человеческое действие и опыт. Цель этой философии – стать методом разрешения проблем человека, помочь ему «чувствовать себя во Вселенной, как дома». К коренным характеристикам философии прагматизма также относятся дух свободного экспериментирования, оптимизм относительно возможности разрешения конкретных практических задач, стремление к результатам, непосредственно полезным для жизни обыкновенных людей. Однако при всей привлекательности активно деятельностного подхода к получению «пользы» нерешенным остается вопрос о том, что в каждой конкретной ситуации определяет оценку самой «пользы». В философии прагматизма этот вопрос не вызывал большого затруднения. Американская культура, в условиях которой это направление возникло, преимущественно материальна, ее мышление и стандарты количественны. Метод количественной оценки «прибыли и затрат» определяет все выгоды и издержки в количественном, денежном выражении. Даже таким качественным явлениям как искусство часто приписывается финансовая ценность как объектам общественного интереса, потому что деньги являются наиболее удобным критерием. Таким образом, «пользу» прагматизм в большинстве случаев рассматривает однобоко – как коммерческую выгоду, получение материальных благ и физического комфорта.
В свете рассматриваемой проблемы выделим положения этой философии, которые повлияли на развитие архитектуры Запада. Это так называемый «принцип Пирса» (1) (Ч.С.Пирс), определение истины как успешности и полезности идеи для достижения целей (У.Джемс) и эстетика прагматизма (Дж. Дьюи), при разработке которой были намечены основные установки для искусства, в том числе и для архитектуры. Особое отношение к архитектуре объяснялось ее ролью как важнейшей интегрирующей части жизни общества. Архитектура является основой накопленного человеком эстетического опыта, который регулирует его поведение и помогает сформировать культурные ориентиры для дальнейшего развития и совершенствования. Таким образом, определялась важнейшая социальная функция архитектуры – как среды воспитания и образования человека, формирования его личности. Эстетическая функция архитектуры обосновывалась в эстетике прагматизма требованиями «демократизации» искусства (снятие различий между «высоким» и «массовым» искусством); пониманием искусства как языка и средства коммуникации (использование художественного языка, понятного различным слоям общества); плюрализмом интерпретации художественных произведений.
Прагматическая тенденция зародилась в русле эволюционного развития модернизма. Близость прагматизма модернизму доказывается их принципиальной философско-мировоззренческой и социально-культурной общностью следующих положений: направленность на преобразование мира в целях личного или общественного блага, стремление к новизне и становление индивидуальности. Развиваясь в общем русле модернизма, прагматическая тенденция при, казалось бы, внешнем сходстве и близких взглядах с такими течениями, как утилитаризм и рационализм, имеет свои особенности. Основное отличие прагматического подхода от утилитаризма в отношении архитектурной формы состоит в том, что прагматизм рассматривает ее как часть знаковой системы, формирующей «эстетический опыт» человека и делает акцент на ее знаково-информационную роль. Следовательно, каждое творческое направление, – это художественная система знаков, необходимых для общения автора и воспринимающего субъекта. Утилитаризм же лишает форму каких либо метафизических значений, также исключаются эстетические критерии, эмоциональность и субъективность ее восприятия. Главным остается лишь узко понимаемая экономическая польза. При сравнении позиций прагматизма и рационализма становится очевидной противоположность их подходов: если рационализм ищет идеальные архетипы формы через ее целесообразность, упрощение и геометризацию, то прагматический подход заключается в опровержении концепции «автоматической красоты». Поскольку сама жизнь находится в процессе постоянной реорганизации, реконструкции, трансформации, в ней постоянно появляется новизна, то все структуры, в том числе и архитектурные формы, должны реагировать на эту новизну. В стилеобразовании поэтому используется широкий арсенал формальных средств в любых композиционных сочетаниях. Кроме того, форма объекта должна побуждать к плюрализму его интерпретации. Отсюда вытекает ее обращение к различным слоям потребителей – и к элитарному, и к массовому.
Анализ теоретических трудов, посвященных исследованию влияния идей прагматизма на архитектурно-градостроительную практику, показал, что в настоящее время определились несколько основных подходов. Во-первых, в научном обороте используется термин «архитектура прагматизма», подразумевающий одно из течений в архитектуре США конца XIX - начала XX вв. «Архитектуру прагматизма» составляют здания и сооружения, запроектированные в соответствии с принципами этой философии и в которых часто размещались организации и институты, связанные с различными направлениями прагматизма. Во-вторых, ряд авторов предлагает широкое понимание этой связи. Они называют «прагматической» архитектуру (или используют термин «прагматический стиль»), свободную от культурных условностей и формальных правил. Основной побудительной причиной деятельности архитектора при этом является желание «делать карьеру и деньги» и стремление к достижению личного успеха в противоположность эстетической и идеологической мотивации архитекторов былых эпох. В-третьих, прагматизм в архитектуре часть авторов оценивает как «американизацию общей концепции западной архитектуры». Кроме того, в теории проектирования сформировалось направление, которое пытается использовать прагматизм в качестве метода разрешения проблем при разработках проектов. Прагматический метод основывается на учете практических результатов и комплексного рассмотрения социальных последствий принятых архитектурных решений, ориентированных на запросы потребителей. В настоящей работе исследуется широкий спектр реализации тенденций прагматизма в архитектуре в различных национально-культурных контекстах.
Итак, проведенный анализ показал, что у истоков прагматических тенденций в архитектуре лежит общая прагматизация мышления в западном обществе, нашедшая свое законченное воплощение в философии прагматизма. В числе предпосылок, способствовавших этим процессам, следует назвать рыночные формы экономической деятельности и религиозно-этические принципы протестантизма, нацеливающие человека на достижение успеха и выгоды, а также появление феномена массового общества и массового потребителя архитектуры.
Во второй главе исследуются воздействие прагматических идей на теорию раннего американского функционализма и специфика развития функционализма в условиях социального прагматизма в Швеции.
Естественно, что наиболее тесные связи у нового философского направления возникли с архитектурой той страны, где прагматизм родился, а именно с американской архитектурой. Колыбелью возникновения совместных идей философии, архитектуры и урбанистики стал Чикаго. Начиная с 1870-х г., здесь параллельно шло образование двух «Чикагских школ» - архитектуры (У.Дженни, Д. Бернэм, Л.Салливен, У.Холаберд, М.Рош, Дж.Этвуд, Дж.Рут, Д. Адлер, У. Манди и др.) и прагматизма. Формирование последней проходило вокруг профессоров Чикагского университета Дж.Дьюи и Дж.Г.Мида.
Прагматизм как метод решения конкретных проблем жизненной практики лежит в фундаменте Чикагской школы архитектуры. Несколько обстоятельств способствовали рождению этого феномена. Во-первых, опытность и практичность энергичных и деятельных архитекторов и инженеров (большинство из них получили основательную практическую подготовку, но не имели законченного профессионального образования). Другим фактором оказалось появление нового заказчика – энергичного чикагского предпринимателя, который свой престиж утверждал через образ холодной деловитости и практичности. Заказчики поддержали новую эстетику молодых архитекторов Чикаго, столь отличную от архитектурных символов вычурной пышности. Последним фактором, объединяющим все вышеперечисленное, стала своеобразная духовная атмосфера американского общества, в которой переплетались идеи о новой эстетике Г. Гринафа, «прекрасно-целесообразной архитектуре» Р. Эмерсона, рационализма и практицизма, свойственных протестантизму, основной религии американских переселенцев, а также идеи новой философии прагматизма.
В «школу прагматизма», которая образовалась в Чикагском университете в 1890-х гг., входили философы, психологи, социологи, педагоги, которые пытались приспособить идеи прагматизма к практическим нуждам модернизации города. Для философов-прагматистов Чикаго стал творческой лабораторией для разработки пространственных форм, соответствующих нарождающейся новой эстетике. Архитектурно-градостроительное преобразование городской среды, новые постройки чикагских архитекторов конца 1880-х - начала 1890-х гг. помогли сформулировать те принципиальные установки в области архитектуры, которые Дьюи позднее изложил в своей книге «Искусство как опыт» (1934).
Согласно целевым установкам прагматизма, архитектурная среда является не просто вторым планом или жизненной сценой, вторичной по отношению к диалогам участников процесса, она становится «каркасом жизненного повседневного опыта людей», помогает им адаптироваться к сложным условиям окружающего мира. Архитектура выступает как физический контекст человеческой жизни. Опыт взаимодействия человека со средой формирует индивидуальные привычки, пристрастия, приемы, которые постоянно модифицируются, он определяет собственную самооценку людей: «чувствуют ли они самих себя энергичными и успешными или глупыми, вялыми и бесполезными». Цель человеческой деятельности, согласно философии прагматизма, заключается в достижении «хорошего опыта», т.е. яркого и сильного жизненного переживания. Поэтому качество архитектурной среды должно постоянно совершенствоваться с целью развития опыта каждого человека.
Прагматизм стал оппозицией по отношению к широко распространенному в профессиональной среде пониманию архитектуры как элитарно-эзотерического искусства, развивающегося в соответствии с собственными принципами красоты. Согласно Дьюи, философия проектирования, основанная на прагматизме, отвергает самодостаточную и самооцениваемую архитектуру, не зависимую от социальных, политических и культурных контекстов, в которых она находится. Напротив, цель проектирования - создавать архитектуру, которая обеспечивала бы удобства для повседневной, будничной жизни людей и раскрывала бы им смысловые значения истинной культуры.
В этой связи огромное значение для понимания сущности прагматизма в архитектуре явилось утверждение ее особого языка. Согласно Ч.С. Пирсу, который заложил основы семиотики, всякое искусство обладает языком, передающим знания о культурных ценностях общества и социальную информацию. Развивая эти идеи, Дьюи писал: «Архитектура производит больше, чем просто утилитарные формы: арки, пилоны, цилиндры, прямоугольники, сферы. Она выражает их эстетические характеристики, которые в совокупности прочитываются зрителем и рождают тот или иной образ». В свою очередь предшествующий эстетический опыт человека определяет границы кодов, которые формируют способ «прочтения архитектуры».
Особое влияние на мировоззрение чикагских архитекторов, многие из которых посещали собрания школы прагматизма и участвовали в проблемных дискуссиях, оказали идеи приоритета практики в человеческой деятельности и приближения архитектуры к потребностям обыденной жизни. Эти идеи помогли архитекторам Чикагской школы определить методы разработки программ для создания новых типов застройки, развития новых форм в соответствии с появившимися материалами и структурами и, в конечном счете, получения нового эстетического результата. Реализацией этих программ стали такие типы зданий, как крупные конторы и офисы различных фирм и страховых компаний. За ними стали появляться большие универмаги и многофункциональные общественные комплексы, в состав которых входили офисы, театры, гостиницы («Аудиториум» (Л. Салливен, Д. Адлер, 1887-1889), Монаднок-блок (Д.Рут, 1890), Рилайэнс-билдинг (Д. Бернэм, 1894), магазин фирмы Шлезингера и Майера (Л. Салливен, 1899-1906) и др.). Прагматический подход и рационализация проектных решений лежали в основе создания новой системы стального «чикагского каркаса», радикальным образом повлиявшим на архитектурную форму и способ организации архитектурного пространства. Его эстетическое осмысление привело к рождению небоскреба.
Анализ исторических связей между философией прагматизма и архитектурой позволяет сделать вывод о том, что идеи прагматизма заложены и в фундамент американской урбанистики, сформировавшейся в рамках Чикагской школы социологии (Р. Парк, А.У Смол, У.И. Томас и др.). Одним из важнейших результатов этой школы стала модель организации структуры города Р. Парка и Э. Барджесса (1925). Задача поиска общих закономерностей, присущих всем городам и обусловливающих сходство процессов городского развития, была решена этими исследователями в «концепции концентрических зон». Решающим элементом в концентрической модели было утверждение, что все пять зон находятся в постоянной динамике изменений: каждая из них стремится к расширению путем захвата следующей зоны, находящейся дальше от центра. В этой концепции впервые морфология современного города, его пространственная форма были соотнесены с социальными процессами.
Отмечая несомненное влияние идей прагматизма на американскую архитектуру, необходимо подчеркнуть сложность и неоднозначность этого процесса. Идеи прагматизма оказались воспринятыми не только представителями Чикагской школы, но и адептами эклектичной архитектуры, которая получила развитие в начале ХХ в. в США. С точки зрения формо- и стилеобразования, протофункционализм Чикагской школы и эклектика - явно противоположные явления. Но прагматизм по своей сути «всеяден» и не принципиален в отборе формальных средств достижения поставленных целей. Джон Дьюи подчеркивал, что следование чистым стилистическим правилам в искусстве не является принципиально важным. Для пользы дела, по его мнению, можно было брать лучшее или наиболее подходящее для конкретного случая из копилки исторических стилей и адаптировать эти черты к современным потребностям. Эти положения прагматизма о свободе стилеобразования во многом связаны с тем, что и сама философия прагматизма эклектична, вобрав в свой «плавильный котел» многие идеи различных философских направлений.
Таким образом, в вопросе стилистического развития архитектуры философы прагматисты в период 1900-х гг. поддержали направление, которое пришло на смену эстетике первых небоскребов Чикаго. Яркий пример такого следования идеям прагматизма о свободе стилеобразования в архитектуре – творчество Дж. Г. Роджерса, архитектора, повлиявшего на становление «университетской архитектуры» США. Образование стало центральной точкой в программе развития американского общества конца XIX - начала ХХ вв. В связи с этим важное значение приобрел вопрос о внешнем облике университетов, их архитектуре, организации пространственной среды кампусов. Прагматисты предложили свое решение этой проблемы, основанное на воспитательной роли архитектурной среды. Университетская архитектура стала тем экспериментальным полигоном, на котором прагматистские идеи получили свою практическую реализацию.
В Чикагской школе прагматизма родилось идейное сотрудничество архитектора Дж. Г. Роджерса, ставшего лидером в проектировании университетской архитектуры в США в конце XIX – начала ХХ вв., и будущих глав многих престижных университетов США. В соответствии с прагматическим методом, согласно которому достижение поставленной цели предполагает свободное использование различных средств, Роджерс брал исторические типы зданий и трансформировал их в образы, ясные и понятные для своих современников. Наиболее пригодным для воспитательной среды учреждений образования был выбран готический стиль, в силу своей художественной выразительности и особой «живописности», позволявшей «организовать анархию прошлого по законам настоящего». К началу ХХ в. сформировался стиль «университетской готики» (Йельский университет, Принстонский университет, университет Пенсильвании, Северо-Западный университет, Чикаго и др.). Другим распространенным стилем стал так называемый «университетский георгианский стиль», в котором использовалась комбинация элементов исторической застройки США и Англии XVII-XVIII вв. (общежития Пирсонского и Дэйвенпортского колледжей Йельского университета, застройка университета Майами, Огайо). Это был более упрощенный по сравнению с нео-готикой стиль, особенностью которого стали применение кирпича в качестве главного строительного материала, крайне сдержанное применение орнамента и щипцовые крыши.
«Архитектура прагматизма» университетов США рождалась через принятие унаследованных формальных языков исторических стилей, функционально-пространственную организацию, соответствовавшую требованиям времени, через опыт здравого смысла, через неприятие строгой иерархии. Синтез искусства и деловой хватки дал в результате ясно воспринимаемый, живописный и мозаически-коллажный образ архитектуры американских университетов.
Прагматизм явился той философской почвой, на которой окончательно сформировалась эстетика американского функционализма в работах Л. Салливена и Ф.Л. Райта. Архитектура, по Салливену, должна выражать свойства окружения, из которого вырастает, и дополнять его. Салливен связал между собой две категории архитектуры – форму и содержание (функцию), пытаясь ответить на вопрос о сочетании красоты и пользы. Функция не ограничена одним упрощенным утилитарным назначением, которое ей придали впоследствии европейские функционалисты 1920-х гг. Функция – это единое синтетическое выражение всего разнообразия жизни, включающее не только утилитарное назначение, но и эмоциональное переживание, которое возникает у посетителя в соприкосновении со зданием. В свою очередь прагматисты подходили к осознанию связи между функцией и формой, исходя из точки зрения гносеологии. В работах Дьюи художественная форма рассматривается им как «инструмент» познания определенной ситуации. Главная задача, на решение которой должны быть направлены все «инструменты», в том числе и форма, состоит в том, чтобы «соответствовать цели», иметь «функциональную силу», иначе говоря «быть полезной». Именно в этих положениях прагматизм имеет много общего с философией архитектуры Л. Салливена и «органической архитектурой» Ф.Л. Райта.
Ф.Л.Райт, ученик Салливена, в своей работе над концепцией «органической архитектуры» исходный принцип интерпретировал с учетом целостного восприятия человека: «форма и функция едины. Они есть неотъемлемые части единого целого». В этом определении социальной роли архитектуры Райт очень близок установкам прагматизма. В его «органическом направлении» архитектура представляется организацией пространства для материальной и духовной жизни человека. Райт считал, что строительство жилья является, в первую очередь, ответом на вопрос о сущности и способе жизни. Форма сооружения должна быть связана с эмоционально-психологическими ассоциациями и не ограничиваться функционально-конструктивистским содержанием данного сооружения. Цель архитектурного сооружения, как у Райта, так и у Дьюи, заключается в том, чтобы «всесторонне служить человеку», а не только «производить впечатление».
Идеи о прямой связи между этическим и эстетическим, которые шли из американского раннего функционализма, а также философии прагматизма, нашли широкий отклик в Европе. Вместе с тем в различных национально-культурных контекстах развитие функционализма имело свои особенности. Это наглядно проявилось на примере его развития в Швеции. Быстрое и повсеместное распространение идей функционализма в этой стране в 1930-х гг. стимулировалось не только внутрипрофессиональными процессами развития архитектуры, но и внутренней близостью функционализма национально-историческим приоритетам шведского общества. В число последних входит и прагматический склад мышления, согласно которому один из главных критериев оценки явлений или действий заключается в успешности и эффективности практических результатов.
Кроме того, стремительному и устойчивому развитию функционализма в Швеции способствовал политический фактор. Очевидна связь функциональной архитектуры и идейных основ шведского социал-реформизма. Социальный прагматизм правительства, представленного социал-демократами, потребовал внедрения в архитектурную практику новых подходов, в числе которых были рационализм, экономичность, практичность. Новые тенденции получили свою реализацию, прежде всего, в градостроительных программах, муниципальном и кооперативном жилье (С. Маркелиус, С. Бакстрём, Л. Рейниус) и в промышленных сооружениях (О. Альмквист). Наиболее яркое выражение сплав функционализма и политики социального прагматизма получил в конце 1940-х гг. в течении, получившем название «новый эмпиризм» (это направление также называли «архитектурой приятного прагматизма»). Манифестом «нового эмпиризма» стал собственный дом Маркелиуса в Кёвинге (1945), выстроенный по разработанной им схеме сборного строительства «системхус» («системный дом»).
На своеобразие концепции шведского функционализма влиял и общий культурный климат страны. Шведский вариант функционализма на практике оказался смягченным, включающим поиски художественной выразительности. Движение, возглавляемое Г. Асплундом, обратилось к использованию специфических черт шведской архитектуры, воплотившихся в стиле «шведское изящество», и традиций североевропейского классицизма. Функционализм оставался как принцип, однако, проходя через шведский «культурный фильтр», он объединился с названными традиционными элементами и предстал в виде «функционального традиционализма». Главными архитектурными произведениями этого периода являются пристройка к Гетеборгской ратуше (Г.Асплунд, 1936), а также архитектурно-ландшафтный комплекс «Лесное кладбище» в Стокгольме (Г.Асплунд, З. Леверентц, 1935-1940).
Итак, можно сказать, что, объединение политических, социально-экономических и национально-культурных факторов создало особо благоприятные условия для широкого развития функционализма в Швеции. В отличие от радикальных форм этого течения в Европе, своеобразие шведского функционализма определилось влиянием национальных традиций, в число которых также входят связь с природным ландшафтом, вписывание в контекст, использование традиционных строительных материалов, стремление к созданию целостной среды.
В середине ХХ в. интерес к прагматизму уменьшился. Казалось, что это течение иссякает, становясь частью истории философии и культуры. Возрождение направления связано с аналитической философией, получившей широкое развитие в 1960-х гг. Неопрагматизм, возникший в 1970-х гг., представляет собой адаптацию идей прагматистской классики к современности. Это направление традиционно связывается с философской интерпретацией классического прагматизма в работах Р.Рорти. Одним из основных положений неопрагматизма стало прагматистская герменевтика: концепция общей зависимости интерпретации текста от потребностей толкователя или общества. Рорти предложил интерпретацию как творческий метод, и рассмотрение прошлого в качестве материала для игрового эксперимента. Искусству (и архитектуре в том числе) принадлежит коммуникативная функция, подчиненная интерпретационным потребностям воспринимающего. Другой отличительной чертой неопрагматизма Рорти стала концепция иронизма. Она заключается в перемене серьезного отношения к миру на ироничное, значимой становится способность к переописанию самой сути вещей, внутренняя отстраненность от реальности. Идеи неопрагматизма помогли отшлифовать методы, ставшие неотъемлемыми принадлежностями культуры постмодернизма – диалог, дистанцирование, переописание, интерпретация. Эти идеи повлияли на формирование одного из главных принципов постмодернизма в архитектуре, заключающегося в том, что архитектура имеет свой язык и является средством общественной коммуникации.
Анализ архитектурной практики США 1970-1980-х гг. показал широкое применение принципов иронизма и двойного кодирования (площадь Италии в Нью-Орлеане, арх. Ч. Мур, 1975-1980, постройки М. Грейвза 1980-х гг. и др.). Процесс развития американской архитектуры постмодернизма шел в направлении разработки принципов эффективного воздействия на потребителя. Проведенный автором анализ показал, что в число приемов американского постмодернизма, которые были разработаны с использованием идей неопрагматизма, входят:
- акцентирование коммуникативных качеств архитектуры, которая рассматривается как лингвистический инструмент, со своим словарем форм и значений, фразами, метафорами и прочими характеристиками языка;
- двойное кодирование «архитектурных сообщений»: для элиты – уровень иронии, для массового потребителя – кич, воспринимаемый им всерьез;
- популизм и плюрализм, выражающиеся в желании охватить все группы потребителей - и элитарной и массовой культуры без столкновения культурных альтернатив;
- использование историко-культурных и местных (региональных) архитектурных традиций, их свободный выбор в новых комбинациях и значениях.
Таким образом, философия прагматизма в его новой редакции удачно вписалась в общее стремительное течение западной архитектуры ХХ в. Неопрагматизм стал одной из составляющих культуры постмодернизма.
Третья глава раскрывает особенности прагматического метода в архитектурной деятельности в рыночных условиях. Идеология прагматизма оказалась достаточно легко воспринятой архитекторами потому, что она согласуется с самой спецификой их профессиональной деятельности. Особенность архитектуры состоит в том, что она теснее всех других видов искусства связана с материальной основой жизни, затратой крупных финансовых средств и трудозатратами, техническим оснащением и уровнем экономического развития общества. Поэтому категория «пользы» так важна для архитектуры. Прагматическое понимание «практической пользы» включает в себя не только утилитарно-функциональные и информационно-эстетические потребительские качества, но и пользу архитектурного объекта как товара, приносящего прибыль. Таким образом, важным принципом прагматического метода можно назвать подход к архитектуре как одному из разновидностей товара, который архитектор продает на рынке проектных услуг.
Этот принцип диктует оценку затрат на постройку зданий не только с точки зрения их потребительских качеств, но и как вложенного в дело капитала, который должен давать отдачу. Потребительские же качества сооружения рассматриваются как средство извлечения прибыли, а здание оценивается с точки зрения коммерческой рентабельности. Превращение архитектурных сооружений в товар втянуло строительство в область рекламы. В процессе социального общения людей изменились роли целого ряда типов зданий. Наибольшее развитие получили деловые и торговые типы архитектурных объектов.
Анализ показал, что развитие прагматического метода в архитектурной деятельности привело к активизации принципа конкурентоспособности при разработке проектных решений. Этот принцип действует на всех уровнях. Учет его в градостроительстве способствовал созданию различных концепций архитектурной среды, конкурентоспособной в международном масштабе. В этих целях в Швеции, например, разработано несколько концепций - экологизации среды, устойчивой среды, приоритетного развития метрополий, «национальной политики архитектурного качества», целью которых является усиление конкурентоспособности архитектуры шведских городов и страны в целом. На уровне отдельного здания конкурентоспособность заказчика находит отражение во внешнем облике. Эффектный броский архитектурный образ информационно стимулирует удачный сбыт продуктов, совокупностью которых и является разрабатываемый объект.
Требования конкурентоспособности способствовали рождению концепции имиджа. Эта концепция, основанная на использовании эффективных визуальных средств для продвижения объектов, оказала серьезное влияние на пути развития архитектуры и градостроительства. Имидж города, одной из целей создания которого является успешная «подача» городского облика как специфического товара, нуждается в доступности прочтения городской структуры и запоминающемся броском архитектурном образе. В этой связи в США со второй половины ХХ. в. появляется ряд исследований, основанных на экспериментах по проблеме формирования визуальных образов города, положительно воспринимаемых людьми (Б. Браун, М. Готтдинер, Р. Ледрут, Л. Мамфорд, М. Пагано, А.Л. Страус). Наиболее известными в этом плане являются работы К. Линча. Исследования показали, что в основе разработанного Линчем «инструментального метода» лежат идеи философии прагматизма в области формирования среды, способной воспитывать человека, регулировать его поведение и обогащать новым опытом. Эти идеи К.Линч воспринял, еще учась в школе, организованной в соответствии с педагогическими идеями Дж.Дьюи.
Задача проектирования привлекательного имиджа определила ряд основополагающих процессов в архитектурно-градостроительной практике:
- использование высотности в архитектуре как символа стремления к вершинам успеха. Следствием явилось развитие такого типа здания как небоскреб (например, небоскребы ВТЦ в Нью-Йорке, арх. М. Ямасаки были символом «прорыва к процветанию нации»);
- формирование ярких образов городов на основе скопления небоскребов на небольших участках городских центров – даунтаунов (Нью-Йорк, Чикаго, Хьюстон, Франкфурт-на-Майне и др.);
- использование семиотических методов в архитектуре, когда визуальный образ рассматривается в качестве сообщения для зрителей (например, архитектура Вонц-центра в Цинциннати, арх. Ф. Гери тесно связана с образами «Поркополиса», центра американского свиноводства, которым был город в течение многих лет);
- использование визуальных знаков из истории культуры в архитектурных образах с целью привлечения внимания зрителей (небоскреб АТТ в Нью-Йорке, арх. Ф. Джонсон, Васа-музей в Стокгольме, арх. М.Дальбек и Г.Менссон).
Анализ обширного материала показал, что концепция имиджа города всегда разрабатывается как практическое руководство для целенаправленных действий местных властей. Положительный и привлекательный имидж является одним из инструментов, которым город может привлечь инвесторов. Архитектурный образ становится тем связующим посредником, который усиливает другие - несимволические - факторы конкурентоспособности городов в рыночной борьбе за инвестиции и ресурсы.
Прагматический метод в проектировании включает в себя также установку на формирование позитивных чувств у потребителей – удовольствия, радостного узнавания, доступности. Создание так называемой «архитектуры удовольствия», появившейся в 1950-х гг. в США, стало одним из путей к коммерческому успеху архитектора-автора. Реализация этого принципа нашла яркое воплощение в творчестве таких американских архитекторов, как М. Ямасаки, М. Лапидус, Дж. Портмен. Характерно, что все они имели опыт работы в отрасли торговли и владели правилами маркетинга. Первый в основном работал в сфере архитектуры для большого бизнеса, образования и с общественными объектами, второй – с торговыми объектами, ресторанами и курортными отелями, третий стал известен как создатель гигантских атриумов крупных гостиничных комплексов. М. Ямасаки во многих своих объектах, которые он так и называл «архитектура удовольствия», использовал широкий арсенал приемов, деталей и материалов, ориентируясь на вкусы заказчика (комплекс построек университета Уэйна, Детройт, 1955-1959; административное здание «Рейнолдс-металлс», Детройт, 1959). Гламурность, блеск и шикарность, как это понимал «низкий средний класс» американцев, нашли свое выражение в постройках М. Лапидуса. Наиболее известны его отели в курортной зоне Майами («Фонтенбло», «Сикост тауэрс», «Эден Рок» и «Дюваль»), ставшие основой рождения особого направления в курортно-гостиничной архитектуре США – «модернизм Майами». Архитектор попытался соединить «хороший вкус» и «удовольствия для среднего класса», которые практически взаимоисключаемы. Популярность «гламурной архитектуры», создаваемой М.Лапидусом, во многом объясняется нацеленностью его творчества не ко всему обществу и тем более не к высшей, элитарной культурной прослойке населения, но к так называемому «нижнему среднему» уровню культуры, который доминирует в сегодняшней Америке.
Архитектор и предприниматель Дж. Портмен использовал приемы мелодраматической театрализации пространственных эффектов в архитектуре крупных отелей. Его склонность к популяризации идеи и обеспечению ей коммерческого успеха сыграли большую роль в создании интерьеров отелей, которые напоминали декорации научно-фантастических фильмов (отель «Ридженси Хайэтт» в Атланте, Джорджия, 1964-67, отель «Хайэтт» в Сан-Франциско, 1974, Пичтри-Плаза Отель, Атланта, 1997 и др.). Эти футуристические образы оказали большое влияние не только на средний класс, но на все слои американского общества. Люди видели в интерьерах Портмена воплощение в реальность своих фантазий из «мира будущего». Прием контрастного объединения монументального пространства гигантского масштаба, с одной стороны, и уютного, сентиментального фрагмента городской жизни, с другой, имел популярность и большой коммерческий успех. Прибытие в гостиницу и проживание в ней архитектор превращал в «хэппенинг», игру, представление, удовольствие. В противоположность отелям Майами, которые предлагали тропическую роскошь и гламурную негу с пальмами на океанском берегу, атриумы отелей Портмена «продавали» образы технического совершенства, новизну и динамизм будущего.
В широком диапазоне реализации прагматических тенденций особое место занимает архитектура Швеции. В условиях развития архитектуры этой страны проявились особенности творческого направления, которое получило название «романтизирующий прагматизм». Его неотъемлемыми чертами являются: социально-гуманистическая направленность, уважение к «маленькому человеку»; функциональная рациональность и стремление к ресурсосбережению; контекстуализм и гармонизация среды; особая поэтика в формообразовании, а также роман¬тическое восприятие природы, органическая связь с ней архитектуры. Анализ показывает, что кроме перечисленных особенностей, для архитектуры этого направления характерно использование языка, не рассчитанного на двойное кодирование. Архитектура в большинстве случаев не расслаивается на элитарную и массовую, а ориентируется на достаточно высокий уровень массового потребителя. При этом достигается высокая планка качества проектирования всех объектов «повседневной архитектуры», без использования кича и одновременно без «заумного» языка формообразования.
К проектам направления «романтизирующего прагматизма» можно от¬нести работы шведских архитекторов Г. Менссона и М. Дальбек (например, Васа-музей в Стокгольме) Я. Гизелиуса (виллы, почтовые здания) и Г. Маттсона (музеи, дома культуры). Самым ярким представителем этого течения западная архитектурная критика называет Р. Эрскина. Его позиция основывается на уникальной смеси богатого формального языка и прагматического следования «социальным обязательствам». По его мнению, социальная миссия архитектуры обязывает архитекторов «опуститься» к простым человеческим нуждам, «к уровню травы». Ясность и простота планов построек Эрскина делают очевидным его следование традициям функционализма. Однако манера архитектора свободно обращаться с архитектурными формами - балконами, каминами, световыми проемами доказывает, что он больше, чем просто функционалист. Формы его произведений часто экспрессивно скульптурны (например, общественный центр Стокгольмского университета, 1980) и свидетельствуют о романтических устремлениях архитектора.
Тенденции прагматизма направляют пути развития архитектурной типологии. Стремление планировочными средствами обеспечить быструю окупаемость строительства, рентабельность площадей и активизировать освоение внутренних пространств с добавлением по вертикали и по горизонтали новых прибыльных функций способствовало появлению новых типов многофункциональных комплексов. В Швеции к такому типу объектам можно отнести «Сити-терминал» в Стокгольме (Р.Эрскин и др.), включивший автовокзал, офисы ВТЦ, театр, объекты общественного обслуживания. Торговые учреждения, кроме своих прямых функций, также включают в себя объекты для развлечения покупателей, помещения для театрализованных представлений, социального общения, общественного питания, комплексы многозальных кинотеатров и др. Имеют место трансформации, происходящие с таким достаточно консервативным типом общественных зданий, как музеи, которые в настоящее время переживают «строительный бум». Многие из них наряду с просветительскими и образовательными функциями стали включать функции развлечения посетителей.
Развитие прагматических тенденций в архитектуре инициировало поиск средств, учитывающих психологию человека. Чтобы успешно конкурировать на рынке проектных услуг, реализовывать свой «товар», архитектору необходимо постоянно изучать конъюнктуру рынка: привычки, интересы потребителя и др. Так как эта сторона художественных поисков связана со стремлением максимально воздействовать на психологию человека, архитекторы обратились к закономерностям восприятия человеком внешней формы сооружении, в связи с чем появились определенные профессиональные приемы, учитывающие эти закономерности.
Таким образом, прагматический метод в творческой деятельности выработал систему общих принципов, в число которых входят:
- установка на придание архитектурному объекту свойств специфического товара, в котором потребительские качества, в том числе и функция, рассматриваются как средства извлечения прибыли;
- установка на создание имиджа архитектурными средствами;
- установка на создание позитивного психо-эмоционального состояния у потребителей архитектуры;
- установка на плюрализм в стиле и формообразовании, а также равноправие различных формальных экспериментов.
Логическим продолжением прагматизации профессионального мышления стали изменения в самой архитектурной профессии. Это касается, прежде всего, роли архитектора в обществе.
В четвертой главе анализируются изменения социальной роли архитектора, связанные с влиянием тенденции прагматизма. Архитектурная профессия постепенно теряет черты мессианства, хранительницы «высоких тайных знаний» и выходит со своим «товаром» в рыночный бизнес. Архитектор приобретает черты предпринимателя-бизнесмена. Эти тенденции отмечались уже конце XIX в. в деятельности Чикагской школы архитектуры, где проявились первые признаки изменений в сущности архитектурной профессии. Архитекторы представляли собой новый тип профессионалов, которые сочетали в себе архитектора, инженера и бизнесмена. Бизнес в архитектуре - это деятельность, позволяющая организовывать и объединять вместе отдельные стороны процессов проектирования и строительства. Как показал анализ, профессиональные проектные организации – ателье и бюро, которые создавались и действовали в течение всего периода существования Чикагской школы, были прообразом нового типа архитектурно-проектных фирм. Эти большие, нацеленные на коммерческую деятельность, компании впоследствии стали доминировать на архитектурно-проектном рынке США и других западноевропейских стран.
Архитектор предстает не художником-индивидуалистом, напротив, он становится менеджером, управляющим, который объединяет функции художника с функциями предпринимателя и управленца-менеджера. Такой профессионал ведет одновременно работу с большим количеством проектировщиков, консультантов, строителей как внутри своего офиса, так и в других компаниях. Все реже он выступает как непосредственный исполнитель работы над своим проектом.
Конкуренция на профессиональном рынке архитектурных услуг и прагматический подход к продаже «архитектурного товара» потребовали от архитектора изменения отношения к массовому потребителю и поиска новых форм диалога с ним. Были разработаны и внедрены в практику различные методы привлечения населения к участию в проектировании и строительстве, среди которых следует назвать «партиципацию», целью которой является учет требований потребителей, выразившийся в развитии архитектурного направления «ад-хок». В распространении этого процесса особо выделяются США, Швеция, Великобритания.
«Партиципация» – метод, предполагающий соучастие будущих потребителей архитектуры в процессе проектирования, что позволяет лучше и полнее учесть их потребности, запросы и вкусы. Новая идеология архитектурного творчества обозначается в США как «социальная архитектура», в Швеции - как «социально управляемое градостроительство» или «архитектура соучастия», в Великобритании - как «архитектура комьюнити» («архитектура местного сообщества»). Анализ показал, что «партиципация» состоит из нескольких разного рода процедур: обмен информацией в процессе разработки проекта между проектировщиками и всеми заинтересованными в проекте гражданами и организациями; участие местных политиков; участие делегатов от ассоциации собственников, на которых возложена ответственность за проектирование и выполнение плана; голосование населения за те или иные предложения. Формы организации общественного участия, как правило, являются простыми. Это помогает непрофессионалам участвовать в дискуссиях и выдвигать свои аргументы.
Метод соучастия будущих потребителей в проектировании комплексно реализуется в творчестве Р. Эрскина. Для него одним из главных принципов «партиципации» является нахождение такой архитектурной формы, которая самым эффективным способом помогала формированию и развитию социальных связей внутри местного сообщества. Первыми экспериментами по привлечению будущих жильцов к выбору проектного решения путем неформальных бесед и интервью стали проекты жилых районов, выполненных Р.Эрскиным в 1960-80 гг. в различных городах Швеции (Эсперанза в Ландскруне, Барберарен и Новый Брукет в Сандвике) и Великобритании (Байкер, Ньюкасл). В 1980-е гг. метод привлечения будущих потребителей в лице студентов и преподавателей был использован архитектором при разработке проектов застройки Стокгольмского университета (библиотека, общественный центр, спортивный зал, юридический факультет).
Новые формы делового партнерства возникают у архитектора не только с потребителями, но и с другими участниками строительного процесса. Переговоры и сделки всегда играли важную роль в проектной работе, т.к. заказчики стремятся при минимальных расходах к получению максимальной выгоды от архитектурных объектов. В Швеции, где активное вторжение частных заказчиков на строительный рынок произошло сравнительно недавно – в 1980-х гг., развитие форм делового партнерства проектировщиков, представителей частного бизнеса, муниципальных и государственных властей представляют особый интерес. Новой формой партнерства является так называемое «консорциум-проектирование» или «прибыльно-договорное планирование». Как правило, консорциум состоит из компании-инвестора, банка и строительной компании-подрядчика, которые заключают соглашения с представителями муниципалитета. Консорциум обеспечивает муниципалитету финансирование проекта, в то время как муниципалитет реализует свою «проектную монополию» в предоставлении разрешения на строительство на своей земле. Опыт организации консорциум-проектирования при строительстве многофункционального комплекса «Сити-терминал» в Стокгольме (Р.Эрскин, «Аркен», «Тенгбум», 1984-1989) стал моделью для большинства крупных объектов в 1980-1990-е гг. (спортивно-культурный центр Глобен-арена, Стокгольм («Берг», 1986-1989), многофункциональный комплекс Лилла-Бомен, Гетеборг (Р.Эрскин, «Вайт аркитектер», 1987-1989) и др.).
Превращение архитектора-творца в архитектора-предпринимателя и прагматическое целеполагание на достижение личного успеха в архитектурной профессии повлияло на возникновение феномена «архитектурных звезд». Сама профессиональная репутация становится товаром, торговой маркой, брэндом. Архитектура «звезд» тяготеет к однозначности из-за жесткой необходимости демонстрировать постоянство. Они повторяют одну и ту же геометрию и избегают знаков, общих для различных семиотических групп. Например, М. Грейвз, ставший известным во многом использованием приемов кича, продолжает постоянно их использовать в своем творчестве, сохраняя ориентированность на потребителей «среднего класса». Манера и приемы организации пространства, использование определенных форм, материалов, цвета, игра с масштабом – все это составляет индивидуальный почерк каждой архитектурной звезды. Любой архитектор из сегодняшней «звездной когорты» легко узнаваем из-за личностно выделяющегося метода проектирования. Потребитель выбирает тот или иной стиль архитектурных звезд по статьям, журналам, книгам, иллюстрации которых показывают отличия их индивидуальных стилей от почерка конкурентов. Каждый мастер озабочен поисками своего «я» в искусстве, самовыражением своей творческой индивидуальности, каждый претендует непременно на новое слово, создание новой формы, нового художественного образа. Первенство индивидуалистического начала в творчестве стало одной из самых явных глобальных тенденций современности. Все «звезды» вышли на уровень проектирования больших комплексов международного значения, превратившись в успешных бизнесменов от архитектуры.
Анализ изученного материала позволяет сделать вывод о том, что практика приглашения для проектирования «архитектурных звезд» дает возможность решения экономических проблем многих городов (музей Гугенхейма в Бильбао, Испания, Ф. Гери; музей искусства в Милуоки, США, С. Калатрава и др.), для которых новые постройки могут стать основой развития туристического бизнеса.
Мировые «звезды» часто становятся пропагандистами глобализма, т.к. многие приглашенные архитекторы принципиально несут в страны-импортеры их проектов свой «фирменный стиль», внедряя его в совершенно чужую стилевую среду и пропагандируя свой индивидуальный подход с расчетом на его международное распространение. Развитие сферы деятельности «архитектурных звезд», переступающей национальные границы и обретающей космополитический характер, ведет к универсализации вкусов, уровня культуры и также восприятия тех или иных явлений в архитектуре. Так, феномен «архитектурных звезд» способствует усилению культурной глобализации.
В условиях глобального рынка претерпела изменения и сфера экспорта архитектурных услуг. В XX в. сложился ряд форм архитектурной деятельности на международном уровне, который включает проектирование по заказам из других стран, международные конкурсы, создание международных проектных и научно-исследовательских коллективов. Активно развивается процесс транснационализации архитектурных услуг. Феномену «архитекторы без границ» способствовало расширение средств связи – факсов, электронной связи и Интернета. В настоящее время в развитых западных странах (Франция, Германия, Великобритания) на государственном уровне разрабатываются различные варианты для стимулирования экспортных возможностей архитектурных фирм. Анализ фактического распространения архитектурного экспорта показывает, что чаще всего такая деятельность не приводит к обоюдному влиянию стран импортеров и экспортеров, а служит лишь повышению мирового качественного стандарта. Не происходит взаимного обогащения культур, вместо него наблюдаются явления одностороннего влияния и заимствования.
В пятой главе раскрываются особенности новейших тенденций в архитектуре, формирующихся под влиянием идей прагматизма. Наступившая эпоха глобализации определяет поиск новых «формул архитектуры», соответствующих социально-культурному контексту современности. В формуле ХХ века «форма следует функции» в настоящее время изменилось значение категории «функция». Форма остается имманентной категорией архитектуры, а функция как утилитарная составляющая теряет свою актуальность, она перестала быть главным фактором рождения формы. В пространстве, которое управляется фактором глобализации, выбор стратегии формообразования зависит от поставленной архитектором цели, под которой часто стоит достижение успеха на рынке проектных услуг. Исследование причинно-следственных связей формообразования в новейшей западной архитектуре позволило разработать «формулу» архитектуры, входящей в тренды развития, которые определяются тенденциями прагматизма в условиях глобального рынка. Прагматизм в соответствии с новыми условиями подсказывает первопричину для формообразования, которая может оказаться наиболее эффективной для достижения поставленной цели - соответствие требованиям глобального рынка. Поэтому новая, «прагматистская формула архитектуры» принимает вид: «форма следует спросу». Категория «форма» при этом может рассматриваться и с точки зрения ее морфологии, и с точки зрения ее символики. Такая «прагматическая концепция» архитектурной формы рождена кардинальным ужесточением конкуренции. Средствами успешной продажи архитектурных товаров становятся отработанные приемы торговли. Термины коммерции и торговли уверенно входят в профессиональный лексикон архитекторов. Важнейшим инструментом архитектора является применение технологий формирования сознания, влияния на психо-эмоциональные стороны потребителей.
Общественный спрос выдвигает одно из главных требований - усиление визуальной доминанты и предоставление ярких, возбуждающих зрелищных образов как продуктов постоянного потребления. Социальная роль архитектуры в современных условиях глобализации и нарождающегося «общества Зрелищ» дополняется двумя задачами. С одной стороны, это пробуждение в потенциальном потребителе сильных радостных эмоций для стимулирования потребностей постоянного приобретательства, с другой стороны, это вовлечение человека в тотальное зрелище-спектакль для переживания сильных эмоций, в то же время отчужденных от его собственной реальной жизни.
Анализ показывает, что эти новые тенденции получили свое воплощение на градостроительном уровне в разработке стратегий развития архитектурно-градостроительной среды, включающих: - «мультифункциональные стратегии» развития городского пространства, которые предлагают большое разнообразие мест со специальной атмосферой на любой вкус; - «стратегии хорошего самочувствия», дающие ощущение стабильности и комфортности; - «стратегии развлечения», согласно которым городская среда становится развлечением-спектаклем, масштабы которых не ограничены. Реализация этих стратегий приводит к тому, что даже мировые города-столицы приобретают черты своеобразных тематических парков, каждый со своей собственной специализацией: Париж – тематический парк моды, искусства и приятного времяпрепровождения; Нью-Йорк дает насладиться разнообразием стилей жизни, Берлин обозначает себя как тематический парк истории и политики, Лондон – отличается традициями, представлениями из жизни королевской семьи и развлечениями. Зрелищность архитектуры становится одним из признаков преуспевающего города, ее язык говорит о престижности, богатстве и успехе.
Прагматическое стремление следовать успешному опыту создания образно-визуальной среды, манипуляции человеческими эмоциями в коммерческих целях приводит к распространению влияния «метафоры Лас-Вегаса» (Р. Вентури, Д. Скотт-Браун) как кульминации развития среды индустрии развлечений и туризма. «Уроки Лас-Вегаса» реализуются, например, в новой застройке Берлина, осуществляемой по программе «критической реконструкции». Реконструкция города осуществляется путем сохранения традиционной городской структуры и формирования визуального иконологического ряда привлекательных архитектурных образов, ориентированных на развитие индустрии международного туризма.
С целью создания повышенной зрелищности идет увеличение сложности архитектурного пространства, которое достигается не повышением практической целесообразности (утилитарной пользы), а созданием драматических эффектов, воздействующих на восприятие потребителей архитектуры. Архитектурная форма, появляющаяся в результате действия новых тенденций - острая, занимательная, нацеленная на создание радостного возбуждения, оживления и непринужденности (реконструкция Рейхстага, Н. Фостер; здание банка ING, Э. ван Эгераат, Будапешт; офис голландской страховой компании в Праге, Ф. Гери). Как наиболее яркий пример тенденции увеличения зрелищности архитектуры следует назвать появление экстравагантных построек, так называемых «зданий – блокбастеров» или «зданий-достопримечательностей» по определению Ч.Дженкса (работы Э.О. Мосса в Калифорнии; киноцентр UFA, Кооп Химмельблау, Дрезден). Привлечение внимания потребителя любой ценой и выделение в конкурентном пространстве городской застройки является изначальной задачей таких объектов.
Под давлением глобализации, возрастающей подвижности и постоянного ускорения исчезает своеобразие мест, их характерные особенности. Стремление «быть эффективным» приводит к созданию городских пространств с высоким товарооборотом и пропускной способностью, которые в результате становятся похожими друг на друга. Вместе с тем сохраняется социальная потребность в местах с особыми социальными, функциональными и эстетическими характеристиками. Проведенный анализ привел к выводу о том, что спрос на впечатляющие архитектурные образы, ландшафты, постройки приводит к использованию метода «архитектурной эмуляции» (2).
Яркий пример такой эмуляции – застройка Лас-Вегаса, в которой сконцентрированы десятки знакомых архитектурных образов, копий, претендующих на превосходство над оригиналом. Они очищены от покрова реальности, освобождены от «патины времени», приведены в удобный масштаб и расставлены в комфортных для обозрения местах. Создание городской среды осуществляется методом архитектурного коллажа образно-выразительных мест с фантастическими визуальными эффектами. В результате получается целенаправленно сформированное пространство, вызывающее сильные чувства. Концепция эмуляции неоднократно применялась в архитектурной практике США (формирование городских «шоппинг-районов» в Нью-Йорке, Бостоне, Балтиморе, работы по охране историко-архитектурного наследия Лос-Анджелеса).
Сочетание «архитектурной эмуляции» с другими приемами (использование эмоциональности визуальных образов и сюжетов мультипликационных и художественных фильмов, сказок и романтических легенд, их упрощение и смешение с известными историческими символами) нашло применение в «тематической архитектуре» комплексов корпорации Диснея (офис компании в Барбэнке, Калифорния, М.Грейвз; здание пожарной части, Р. Вентури и Д. Скотт-Браун). Часто используются архитектурные стилизации из исторического прошлого (жилой комплекс Бод Уолк, Р. Стерн).
«Архитектурная эмуляция» может достигать градостроительного масштаба. Показательным примером служит город Селебрейшен (Флорида, США), построенный корпорацией Диснея в 1996 г. в ретро-стиле «юго-восточного американского города 1940-х гг». Его городской центр - своеобразная витрина работ «архитектурных звезд» - Р.Стерна, Ф.Джонсона, Р. Вентури, Ф. Гери, М. Грейвза и др., каждый из которых выдвигает свою версию «архитектуры удовольствия». В этом проекте реализуется феномен «города на продажу», который появился в США еще в середине XIX в. На продажу выставлено место «празднования», символизирующее жизнь без риска, разнообразие без напряженности, общение без конфликтов, традиции без истории.
Главная цель «тематической архитектуры» – это создание мечты, являющейся основным «товаром», реализуемым в Диснейлендах. Тематический парк работает на естественном стремлении человека к удовольствиям. Всевозможные грезы в тематических парках собраны вместе, сделаны гомогенными, упрощены, в результате они стали более интенсивными, но в тоже время и повторяющимися. Эмоциональное воздействие «тематической архитектуры» носит характер очарования и обольщения потребителя. «Тематическая архитектура» одновременно и утопична, и прагматична. Утопична, потому что создает мир, который не существует нигде, кроме как в мечтах и фантазиях, а прагматична потому, что, обольщая этими фантазиями массового потребителя, с большим успехом продает утопию, получая в результате вполне материальную прибыль.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Из всех видов искусств архитектура наиболее близка философии. У них общие цели и задачи: постичь законы природы и определить в ней место человека. Современный этап развития архитектуры показывает, что идет рост взаимной заинтересованности архитектурной и философской мысли. До настоящего времени в обсуждении развития архитектуры Запада не обращалось достаточного внимания на роль в этом процессе прагматических воззрений. Представляемая работа посвящена исследованию проблемы сложных взаимосвязей между архитектурой и прагматизмом как распространенной идеологии западного общества и в форме обыденного мышления, и в форме философского направления.
В нашей стране в общественном мнении и в профессиональном архитектурном кругу понятие «прагматизм» воспринимается преимущественно со знаком «минус». Однако, перелом парадигм, который происходит в настоящее время, заставляет по-новому взглянуть на это явление в культуре и обществе и изменить традиционные устоявшиеся оценки. В современный переломный период прагматизм сумел выжить и распространиться по миру, стать одним из тех философско-культурных направлений, с которым западное общество вступило в ХХI век. Анализ убеждает, что на протяжении длительного периода, начиная с XIX в., прагматические тенденции изменяли архитектурное мышление в целеполагании, творческих методах, подходах к потребителю и другим участникам строительного процесса, по отношению к среде, историческому наследию, формообразованию. Проведенные автором исследования позволили установить, что тенденции прагматизма в развитии архитектуры реализовывались по трем главным направлениям:
- экономическое (архитектура как товар должна приносить коммерческую прибыль, повышать стоимость участка строительства, формирование профессионального рынка архитектурных услуг);
- социальное (учет «человеческого фактора», психо-эмоциональных особенностей человека, стремление быть понятным потребителю);
- эстетическое (плюрализм в выборе стилей и художественных форм, гибкость эстетического сознания).
В результате исследования были сформулированы основные научные положения, которые определяются следующими позициями.
1. Выявлены истоки и предпосылки формирования тенденций прагматизма в архитектуре Запада. Главной предпосылкой явилась широкая прагматизация обыденного мышления в западном обществе под воздействием рыночных форм организации экономической деятельности и религиозно-этических принципов протестантизма. К другим условиям относятся возникновение массового общества и массового потребителя архитектуры. Законченное осмысление нового мировоззрения было сделано философским направлением, которое получило название «прагматизм».
2. Проведен историко-генетический анализ развития тенденций прагматизма в архитектуре. Первая волна зародилась во второй половине XIX в., начавшись со связи идей классического прагматизма и Чикагской школы архитектуры. Сдвиги в мировоззрении архитекторов в сторону прагматического подхода к решению конкретных практических задач дали толчок к развитию функционализма, который впоследствии развился на европейской почве. Вторая волна прагматизма стала подниматься с 1970-80- х гг. в связи с развитием общества потребления и приходом культуры постмодернизма. Неопрагматизм предложил новое отношение к миру, ироническую позицию. Иронический подход подчеркивает неполноту высказывания, сложнозакодированную интригу, игру смыслообразов, направленных воспринимающему субъекту. Развитие метода интерпретации и диалога в свою очередь заставило архитекторов обратиться к идеям Ч.Пирса по семиотике и рассмотрению архитектуры как текста.
3. Определены особенности художественно-проектной реализации идей прагматизма в творческом процессе. Они включают свободу формообразования, наличие широкой амплитуды колебаний формы, выбор стилей, в том числе исторических, их эклектическое смешение, использование других видов искусства. Одной из наиболее показательных сторон распространения прагматизма выступает американский вариант - стилистический плюрализм, свобода смешения всех известных архитектурных форм, «цитирование» прошлого. Рядом наблюдается развитие «шведской модели» прагматизма в архитектуре – развитие конкурентоспособной среды, поиски форм, основанных на национально-культурных традициях и связей с природой, развитие «экологической архитектуры», которая рассматривается как предмет экспорта под эгидой государства.
4. Определены творческие направления, в формировании которых участвовали тенденции прагматизма. К ним относятся «имиджевая архитектура», «архитектура удовольствия», «романтизирующий прагматизм», «тематическая архитектура».
5. Выявлены изменения в профессии архитектора, возникшие в результате прагматизации профессионального мышления. Архитектор-творец превращается в делового предпринимателя, активно приспосабливающегося к конъюнктуре проектного рынка. Выявлены тенденции развития феномена «архитектурных звезд» и транснационализации рынка архитектурных услуг.
6. Проанализированы новые формы работы архитектора с потребителями, заказчиками и другими участниками строительного процесса. Одним из важных и перспективных результатов действия тенденций прагматизма является процесс «партиципации» - соучастия в проектировании потребителей архитектуры.
7. Выявлены новейшие прагматические тенденции в архитектурно-градостроительной практике Запада в условиях глобализации. К ним относится «архитектурная эмуляция» как предложение на повышенный спрос на выделяющиеся зрелищностью существующие объекты, ансамбли, ландшафты. В архитектурной типологии все большее распространение получают типы зданий, нацеленных на получение прибыли: торгово-коммерческие, офисные, гостиничные, курортные, досуговые.
8. Выявлен главный принцип реализации тенденций прагматизма. Он состоит в приоритете потребительских целей и психолого-эмоциональном подходе к выбору средств их достижения. В результате действия этого принципа архитектура приобретает повышенную адаптационную способность, она избегает обязывающих решений и предоставляет свободу структурного и образно-стилевого маневра для архитектора. Современная проектная стратегия в условиях рынка стимулирует языкотворчество и постоянное производство образов, умножение числа авторских почерков.
В XXI в. в России продолжают развиваться рыночные отношения. Вместе с тем привычка к использованию идеальных схем, построению социально-архитектурных утопий заставляет профессионалов порой сопротивляться требованиям современной жизни к архитектуре. Им трудно согласиться с тем, что эти запросы идут вразрез с укоренившимися традиционными представлениями о городе, путях его развития, устоявшихся типах зданий, способах объединения эстетики и практической полезности. Тем не менее, требования глобального проектного рынка заставляют архитекторов «выруливать» в общемировой архитектурный «мэйн стрим», в котором часто в качестве ориентиров творчества стоят доминанты личного успеха и коммерческой выгоды. Поэтому важно определять тенденции прагматизма, которые начинают действовать не только на Западе, но и в нашей стране, и управлять ими. Главным вопросом при этом остается определение той цели, которая должна стать основой архитектурной деятельности и формообразования. Важно помнить, что сведение человеческих ценностей к «пользе повседневной жизни», сосредоточенной на еде, одежде и крове, исключительно на материальных благах и удобствах, противоречит изначальной природе человека. Главная проблема прагматического метода состоит в адекватном определении «пользы» от конкретных действий. Практическое значение часто приходит post factum. Прагматизм забывает, что о «полезности» можно и должно спорить не менее чем об истине.
Научные работы автора по теме диссертации
Монографии
1. Птичникова Г.А. Градостроительство и архитектура Швеции: 1980-2000. – СПб: «Наука», 1999. – 199 с. (23,25 п.л.).
Научные статьи и тезисы докладов
2. Птичникова Г.А. Городское пространство информационных технологий (современный город Запада глазами евразийского архитектора)// «Взаимовлияние культур Востока и Запада. Трансформации в архитектуре». - Иркутск: ИГТУ, 1997. - с.76-82 (0,75 п.л.).
3. Ptichnikova G., Tchernjvskaya T., Antyufeev A.The cultural environment as a resource of an urban identity and stability// "Problems of ecopolis”: Theses of scient.reports at the Intern.conf., Bangkok-Pattaaya, Thailand, 1998.– с.86-87 (0,05 п.л.).
4. Птичникова Г.А., Антюфеев А.В.Утопии экологической архитектуры// «Вопросы планировки и застройки городов»: Сб. н. тр. 5-ой межд. конф. - Пенза: ПГАСА, ПДЗ, 1998. –с.46-50 (0,3 п.л.).
5. Птичникова Г.А. Тенденции в архитектуре и градостроительстве Швеции на рубеже XX и XXI веков// Тез. докл. юбил. н.-т. конф.- Волгоград: ВолгГАСА, 2000. –с. 51 (0,05 п.л.)
6. Птичникова Г.А., Антюфеев А.В. Социальное градостроительство: зарубежные технологии общественного участия// Проблемы международного сотрудничества в области архитектуры, строительства и охраны окружающей среды: Сб. тр. межд. конф., Хаммамет, Тунис. - Волгоград: ВолгГАСА, 2000. – с.21-23 (0,1 п.л.).
7. Птичникова Г.А. Имидж города в политике городского планирования// Сб. докл. конф. «Царицынские встречи».- Волгоград: «Ковчег», 2001. - с.65-67 (0,2 п.л.).
8. Птичникова Г.А. Архитектурный образ американского университета: этика и прагматизм // «Американа»: Сб. н.тр.- Волгоград: ВолГУ, 2001. – с.141-158 (0.6 п.л.).
9. Антюфеев А.В., Птичникова Г.А., Самуленкова Н.А Из прошлого в будущее: эволюция образа города// Вестник ВолгГАСА, серия «Строительство и архитектура», вып. 2(5) .- Волгоград: ВолгГАСА, 2002. -с. 49-55 (0,2 п.л.).
10. Птичникова Г.А. Концепция экологизации среды: шведский опыт// Вестник ВолгГАСА, серия «Строительство и архитектура», вып. 2 (5). - Волгоград: ВолгГАСА, 2002 –с. 206-209 – (0,3п.л.).
11. Птичникова Г.А. Архитектура и проблемы философии и этики (взаимодействие архитектурного образа и философско-этических идей на примере развития американских университетов) // «Журнал Евразийских исследований – JER», 2002, №1 –с.45-54 (1,4 п.л.).
12. Птичникова Г.А. Экология духа: антропософская архитектура Эрика Асмуссена// «Архитектура, строительство, экология»: Сб. тр. межд. н.-пр. конф.-сем., Барселона, Испания.- Волгоград: ВолгГАСА, 2002 –с.49-51 (0,2 п.л.).
13. Птичникова Г.А. Шведская модель архитектурного образования//. «Архитектурное образование в III тысячелетии»: Сб. ст. - Волгоград: ВолгГАСА, 2003 -с.7-11 (0,4 п.л.).
14. Птичникова Г.А, Антюфеев А.В. Ресурсная архитектура: тема нового столетия (по итогам XXI Всемирного конгресса архитектуры)// Вестник ВолгГАСА, серия: «Гуманитарные науки», выпуск 4(7) .- Волгоград: ВолгГАСА, 2003. –с.231-236 (0,3 п.л.).
15. Птичникова Г.А. Особенности реализации идей прагматизма и рационализма в архитектуре и градостроительстве к.XIX – н. ХХ вв. //Сб.н. ст. конф. «2002-год Волгоградской области в ЮРО РААСН». - Волгоград: ВолгГАСА, 2003 – с.90-96 (0,3 п.л.).
16. Птичникова Г.А. Фактор прагматизма в формировании архитектуры постмодернизма США// «Американа»: Сб.н.тр. - Волгоград: ВолГУ, 2003 – с.151-165 (1 п.л.).
17. Птичникова Г.А., Антюфеев А.В., Самуленкова Н.А Имидж города как фактор его конкурентоспособности// «Политика»:Сб.н.тр. - Волгоград: ВолгГУ, 2003. – с. 78-82 (0,2 п.л.).
18. Птичникова Г.А. Архитектурное образование в условиях рыночных отношений
(российская и шведская образовательные модели)// «Архитектурное образование и практика»: Сб. докл. н.конф - Волгоград: ВО СА РФ, ВолгГАСА, 2003 –с. 7-10 (0,3 п.л.).
19. Антюфеев А.В., Птичникова Г.А. Новая научная парадигма и современное градостроительство// «Ресурсо- и энергосбережение как фактор устойчивого развития городов и территорий»: Сб.н. ст. РААСН – М: РААСН, 2004. - с.147-149 (0,1 п.л.).
20. Птичникова Г.А. Новейшие тенденции мировой архитектурно- градостроительной практики
в условиях глобализации// Вестник ВолгГАСУ, серия «Строительство и архитектура», вып. 7.- Волгоград: ВолгГАСУ, 2004 - с.201-205 (0,3 п.л.).
21. Птичникова Г.А., Антюфеев А.В.Метод «градостроительной акупунктуры» в политике городского развития// Архитектура, Строительство, Дизайн, 2004, № 4. - с.52-53 (0.3 п.л.).
22. Птичникова Г.А. Новые тенденции делового сотрудничества в архитектурно-строительной практике Швеции// ПГС, 2004, № 9 – с. 42-44 (0,7 п.л.).
23. Птичникова Г.А. Архитектура соучастия в жилищном строительстве (зарубежный опыт) //Жилищное строительство, 2004, №10- с. 21-25 (0,8 п.л.).
24. Птичникова Г.А. Американская архитектура и философия прагматизма (исторические связи)// США, Канада: экономика политика, культура, 2004, № 11 – с. 69-85 (1, 4 п.л.).
25. Птичникова Г.А. Архитектурные звезды// Архитектура, Строительство, Дизайн, 2004, № 4- с. 38-41 (0,4 п.л.).
26. Птичникова Г.А. Прагматическая утопия диснеевской архитектуры//«Academia: архитектура и строительство», РААСН, 2004, №2 - с.11-15 (0,7 п.л.).
27. Птичникова Г.А. Гламурная архитектура// Архитектура, Строительство, Дизайн, 2004, № 5- с.14-15 (0,4 п.л.).
28. Птичникова Г.А. Новые факторы развития городов в условиях глобализации // «Наука и образование как фактор оптимизации среды жизнедеятельности»: Сб. тр. межд. конф.- Хаммамет, Тунис. - Волгоград: ВолгГАСУ, 2004 - с.107-108 (0,2 п.л.).
29. Птичникова Г.А. Заметки о новейших стратегиях организации городской среды// Архитектура и строительство Москвы, 2005, № 1 - с.42-49 (0,7 п.л.).
30. Птичникова Г.А. Архитектура в условиях рынка: "utilitas” как товар// Вестник ВолгГАСУ, серия «Гуманитарные науки», вып. 7. - Волгоград: ВолгГАСУ, 2005. –с.205-211 (0,8 п.л.).
31. Птичникова Г.А. Стратегия прагматизма, или Архитектор как продавец //А.С.С. – Проект Волга, 2005, № 7 - с. 51-52 (0,4 п.л.).
32. Птичникова Г.А. Перелом архитектурной парадигмы в идеях прагматизма// Архитектура в истории русской культуры. Вып.7. «Перелом эпох».- М: Эдиториал УРСС, 2005. –с.451-465 (1 п.л.).
33. Птичникова Г.А. Изменения в архитектурной профессии под влиянием рыночных факторов// http: ptichnikova.iatp.ru/article4.html (0,3 п.л.).
Научно-методические разработки для высшей школы
34. Птичникова Г.А. Рабочая программа курса лекций «Реконструкция городской застройки» для студентов специальности «Городское строительство и хозяйство», Волгоград: ВолгГАСА, 1997.- 12 с.(0,7 п.л..)
35. Птичникова Г.А. Рабочая программа курса лекций «История архитектуры и строительной техники» для студентов специальности «Городское строительство и хозяйство», Волгоград: ВолгГАСА, 1998.-12 с.(0,7 п.л..)
36. Птичникова Г.А. Рабочая программа курса лекций «Планировка, застройка и реконструкция городов» для студентов специальности «Городское строительство и хозяйство», Волгоград: ВолгГАСА, 1998.-12 с.(0,7 п.л.)
37. Антюфеев А.В., Птичникова Г.А. Предпроектные исследования при реконструкции городов и районов исторической застройки: Уч.-метод. указ. – Волгоград: ВолгГАСА, 2000 . – 27с. (0,7 п.л.)
38. Косицына Э.С., Птичникова Г.А, Иванова Н.В. Архитектурно-ландшафтные основы проектирования городов: Учеб. пособие-
Волгоград: ВолгГАСА, 2002. - 87 с. (1,8 п.л.)
39. Птичникова Г.А. Рабочая программа курса лекций «Социальное планирование в градостроительной политике» для студентов специальности «Архитектура», Волгоград: ВолгГАСУ, 2004. -12 с. (0,7 п.л.)
40. Птичникова Г.А. Рабочая программа курса лекций «Теория градостроительства» для студентов специальности «Архитектура», Волгоград: ВолгГАСУ, 2005. -11 с.(0,6 п.л.).
Приложение
Содержание
ВВЕДЕНИЕ
Глава 1. Истоки и предпосылки формирования тенденций прагматизма в архитектуре Запада
1.1. Влияние капиталистических форм организации экономической деятельности и религиозно-этических принципов протестантизма на прагматизацию мышления в западном обществе
1.2. Возникновение массового общества и массового потребителя архитектуры
1.3. Рождение философии прагматизма и ее целевые установки для архитектуры
1.4. «Архитектура прагматизма». «Прагматический подход» в теории проектирования.
Глава 2. Исторические связи между архитектурой и философией прагматизма
2.1. «Чикагская школа архитектуры» и «Чикагская школа прагматизма»
2.2. «Прагматический фундамент» функционализма
2.3. Влияние положений философии прагматизма на архитектуру американских университетов/ «воспитание средой»
2.4. Идеи неопрагматизма в формировании американского постмодернизма
Глава 3. Прагматический метод в творческом процессе в условиях рынка
3.1. Архитектура как товар
3.2. Фактор конкурентоспособности и «имиджевая архитектура»
3.3. «Архитектура удовольствия»
3.4. «Романтизирующий прагматизм»
3.5. Плюрализм в формообразовании
Глава 4. Изменения в содержании и форме архитектурной профессии
4.1. Архитектор как предприниматель на профессиональном рынке
4.2. Взаимодействие с потребителями архитектуры и «партиципация»
4.3. Деловое партнерство в архитектурной практике
4.4. Феномен «архитектурных звезд» и транснационализация архитектурных услуг
Глава 5. Неопрагматизм в архитектуре в условиях глобализации: новейшие тенденции
5.1. Зрелищность среды в «обществе Зрелищ»
5.2. Спрос на образы и «архитектурная эмуляция»
5.3. «Диснеезация» архитектуры: прагматическая утопия
5.4. Поиски «формулы архитектуры» в эпоху глобализации
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Библиография
Приложения
Примечания
1. «Наша идея какой-либо вещи есть идея ее практических последствий».
2. Под эмуляцией (emulation) понимается копирование имеющихся образцов с их улучшением и усовершенствованием.