З.А. Камышанова
Доклад преставлен на IV Иконниковских чтениях
Столетие назад идеи «новой архитектуры» стали определять основное направление европейской архитектурно-теоретической мысли. Каждая архитектурная школа вносила свои идеи в общий процесс формирования новой эстетики. Несколько изолированной от этого мощного культурного движения оказалась Италия, архитектурная школа которой в конце 19 и в самом начале 20 века не имела своей индивидуальности и сочетала в себе черты различных национальных школ. Примерами могут послужить представленные на Международной выставке в Турине 1902 года постройки итальянских архитекторов, в частности Главный павильон Раймондо Д’Аронко, отличавшийся крайним эклектизмом.
На фоне этих явлений выставка под названием «Новые тенденции», открывшаяся в мае 1914 года в миланском зале для постоянных экспозиций, произвела переворот в художественной среде. Ее организаторами были молодые архитекторы Антонио Сант’Элиа, Марио Кьятоне, Уго Небья и другие, представившие архитектурные рисунки на тему современного города. Главным событием выставки стал проект «Новый город. Милан 2000» А. Сант’Элиа, свидетельствующий о появлении новой архитектурной эстетики и совершенно нового подхода к пониманию архитектурного пространства, некой фантазии, претендующей на предвидение.
Сант’Элиа представил новую станцию для аэропланов и поездов, как один из ключевых объектов новой метрополии, фрагмент городского пейзажа "Casamento dalla Citta Nuova” с высотными жилыми зданиями и многоуровневыми автотрассами, электростанции как символы цивилизации и прогресса, современные здания в урбанистическом пространстве, а также архитектурные элементы – своеобразный алфавит для создания различных типов сооружений.
Если Фриц Ланг в своем фильме «Метрополис» 1926 года показал кинематографическими средствами в черно-белом формате образ фантастического мегаполиса 20 столетия, то Сант’Элиа, гораздо раньше, графическими рисунками наметил приближение новой эпохи, выступил за модернизацию города, за создание большой метрополии, включавшей высотные жилые комплексы, электростанции, аэропорты, железные дороги, промышленные сооружения… Коммуникациям и электричеству он отводил главную роль в метрополии, также как цементу и железу для архитектурных конструкций. Несмотря на то, что на некоторых рисунках изображены лишь изолированные сооружения или фрагменты нескольких сооружений, взаимосвязанных друг с другом, все они формируют авторское понимание городской среды.
1. Citta nuova, casa a gradinata su due piani stradali. 1914
2. Studio per la Citta Nuova.1914. Бумага, тушь
Индустриальный город Сант’Элиа в главном рисунке выставки "Casamento dalla Citta Nuova” (желтая бумага, черная тушь, черный и голубой карандаши, 52,5 х 51,5см, Музей Civici.Комо) построен по принципу, именуемому в архитектурной науке трехмерным градостроительством: с многоуровневой инфраструктурой коммуникаций, развернутых над и под поверхностью земли. Вертикальные шахты лифтов, вынесенные наружу из террасообразных объемов в виде мощных контрфорсов, связывают эти уровни. Во всех архитектурных формах, фланкирующих здания, акцентирующих мосты-переходы, транспортные магистрали, превалирует стремление в высоту. Сант’Элиа широко использовал металлические конструкции в сочетании со стеклом в перекрытии пешеходных переходов над транспортными эстакадами. Мотив для модуля некоторых решетчатых металлоконструкций Сант’Элиа взял, по-видимому, у немецкого архитектора Штука. Просторные площадки над автострадами, согласно сопроводительному письму к выставке, предназначены были для пешеходного движения.
Появление жилищных блоков с террасами было задумано, возможно, под влиянием проектов французского архитектора Анри Соважа. Первый его эксперимент в создании уличного фасада в виде террас был проведен в доходном доме на Рю Вавин в Париже в 1912 году. В том же году Адольф Лоос построил в Вене ступенчатое здание – особняк Шоя. В условиях роста городов, удаленности их от природных зон, развития промышленности, такие террасированные жилые сооружения при значительной плотности застройки давали возможность связать городское жилище с природой, дать каждой квартире продолжение в экстерьере в виде индивидуальных террас-садов. Известно, что Сант’Элиа уделял большое внимание принципам организации «здорового дома», где решались бы вопросы гигиены и комфорта. Вынесенные наружу на фасад здания лифты предназначены были максимально увеличить внутреннее пространство здания для лучшей его вентиляции и инсоляции. «Лифты больше не должны прятаться как черви в глубине шахт. Мы упраздним ставшие бесполезными лестницы, и лифты будут скользить вдоль фасадов, как змеи из стекла и металла» (1). Эти слова из сопроводительного письма – «Обращения» Сант’Элиа, написанного для миланской выставки, еще более усиливают впечатление от видимых образов и отчасти расшифровывают их. На крыши высотных зданий Сант’Элиа поместил светящиеся рекламные щиты. Электрические лифты и светящиеся рекламные вывески-элементы изумляют своим предвидением панорамы современного города.
В серии рисунков «Электростанции» ("Centrale elettrica”) Сант’Элиа с присущим ему тактом показал внутреннюю борьбу монументальных форм, придав архитектуре волнующее эмоциональное содержание. Его рисунки, выполненные несколькими штрихами, позволяют оценить не только применение основных составляющих электростанции, таких как турбины, плотины, но также и широкую кабельную сеть высоковольтного напряжения, пролегающую поверх сооружений. Сант’Элиа имел профессиональную подготовку в области строительства гидравлических сооружений. Показанные в различных вариациях мощные объемы дамб, цилиндры камер турбин, открытые площадки с водоприемниками и другие гидротехнические сооружения, объединенные геометрически четкими, ясными архитектурными фасадами, создают типологический ряд последовательных комплексов, посредством которых энергия потока воды преобразуется в электрическую энергию. Архитектор пытался определить и место установки электростанции, централизованно снабжающей весь город. «Новый город», задуманный Сант’Элиа, нашел в электричестве мощный потенциал.
Рисунки динамичны и экспрессивны. Часть из них написана углем, другая часть – черным или цветным карандашом с заливкой тушью некоторых объемов или плоскостей. В большинстве работ светотеневая моделировка отсутствует, вероятно, намеренно, для придания большего лаконизма такого типа сооружениям. Сант’Элиа, по-видимому, предлагал варианты архитектурных форм как предварительные эскизы для дальнейшей разработки уже проектных чертежей.
Studio di chiesa o capella. 1914. Бумага, тушь
Существует серия рисунков, датируемых 1911-1913 годами, объединенных под общим названием «архитектурные элементы» или «архитектурные наброски»("shizzi d’architettura”), которые представляют интересный свод профессионального почерка Сант’Элиа, еще не порвавшего полностью с традиционными формами, но уже пытавшегося экспериментировать с новыми конструкциями и материалами. Пожалуй, никто не сможет точно определить функции сооружений, представленных на рисунках: одни фрагменты, части, объемы. Сант’Элиа как будто готовил определенную базу новых вариаций архитектурных форм для создания конструкций из цемента и металла. Он воображал форму, из которой можно было бы получать первоэлементы новой архитектуры.
Помимо индустриальных объектов, жилых комплексов, Сант’Элиа разрабатывал различные типы театральных зданий, аудиторий, а так же культовых сооружений, которые дают возможность зрительно установить связь между функцией и формой,. Так вырисовывалась картина современного города 20 века, творцом которого выступал Сант’Элиа.
Вплоть до 1910 года Сант’Элиа оставался в русле архитектурных течений конца 19 – начала 20 в. Казалось бы, его творческая деятельность протекала внешне спокойно. Не было видимых оснований для того «поразительного рывка» (2), который был продемонстрирован на миланской выставке 1914 года. Существуют противоречивые мнения исследователей о возможных влияниях, глубоко изменивших взгляды Сант’Элиа на архитектуру. Несогласованность в позициях исследователей свидетельствует о появлении яркой творческой индивидуальности, которая трансформировав различные идеи, создала свой собственный архитектурный язык.
В болонской Академии художеств, где Сант’Элиа в1912 году получил диплом архитектора, в начале 20 века, в большей степени, чем в Милане, развивались рационалистические идеи Отто Вагнера. Некоторое время здесь находился ученик Вагнера Ян Котера. Вагнер в числе первых архитекторов в середине 19 века поднял восстание против увлечения историческими стилями, призывал к архитектуре, в которой бы форма соответствовала своему назначению. Среди проектов учеников школы Вагнера можно встретить замыслы, словно предвосхитившие идеи эскизов Сант’Элиа, в которых формы «экспрессивны, даже машиноподобны» (3). Это заметно в эскизах А.Хоппе (1902 г.), К.М.Керндле (1903 г.). Помимо влияния практической деятельности венских архитекторов, нельзя не упомянуть о возможном воздействии теоретических взглядов некоторых представителей австрийской школы, одна из которых очень близка рациональной концепции «Нового города» Сант’Элиа. Ученик Отто Вагнера Леопольд Бауэр в своей теоретической работе 1898 года требовал радикальной реформы градостроительных принципов для улучшения гигиенического состояния городов. Он писал, что появление множества коммуникаций препятствует движению пешеходов и транспорта и поэтому считал необходимым разделить «улицу на несколько самостоятельных уровней для каналов, воздухо- и газопроводов, для кабелей, с одной стороны, и для пешеходного движения, для карет и механического транспорта, с другой стороны» (4). Здесь прямая аналогия, а возможно и источник идей, питавших молодого архитектора-новатора.
Сант’Элиа старался соединить в своем творчестве разум и эмоции, рационалистическую организацию функций и выразительные пространственные формы. Его творчество не вызывает ассоциаций с какими-то определенными архитектурными источниками. Любое влияние, будь то впечатления от построек Отто Вагнера, высотных сооружений чикагских или нью-йоркских архитекторов, футуристических живописных импровизаций Умберто Боччони или от эскизов к театральным декорациям Гордона Крэга, Сант’Элиа воспринимал через призму своего мироощущения как импульс создания собственных образов. Призванный в армию в 1915 году и вскоре погибший, Сант’Элиа, не смог воплотить в жизнь свои эскизы города будущего.
Centrale elettrica. 1914. Бумага, тушь
В начале 20-х годов архитектурные эскизы Сант’Элиа были опубликованы в международном журнале «Стиль» и германском журнале «Штурм». Эти публикации послужили толчком к созданию утопических градостроительных проектов Ле Корбюзье «Город на 3 млн. жителей» (1923), урбанистических проектов Огюста Перре, Людвига Хильберзаймера «Город высоких зданий» (1924), основанных на принципах, близких к идеям Антонио Сант’Элиа. Идеи разделения транспортного и пешеходного движения, исповедуемые Сант Элиа, стали одной из доктрин современного движения, что было зафиксировано в Афинской хартии 1933 года. Свое реальное воплощение эти идеи обрели в европейских странах в восстановительный период после второй мировой войны, когда проблемы архитектуры и градостроительства приобрели статус государственного уровня. Французский архитектор Ж.Кандилис предложил трактовать архитектуру и градостроительство как два аспекта одного процесса (5). Утопические градостроительные идеиТ.Гарнье, А.Сант’Элиа, Ле Корбюзье становились реальностью, наполнялись новым содержанием.
Широкое распространение в эти годы в градостроительной практике европейских стран получил принцип создания микрорайона, представляющего укрупненный жилой массив с развитой инфраструктурой. Эти микрорайоны, как правило, изолированные от целостной городской структуры, были своего рода «островки новой архитектуры», во многих из которых в достаточно развернутой редакции отразились урбанистические идеи итальянского архитектора. В 1946 году в Швеции был опубликован проект застройки центрального района Стокгольма – Сергельгатан архитектора Свена Маркелиуса. Реализация района оказалась возможной только во второй половине 50-х годов после выкупа земель у частных владельцев. Сергельгатан – один из воплощенных на практике образов воображаемого города Сант’Элиа. Наиболее активную реализацию на практике идеи «Нового города» Сант Элиа получили во Франции в 60–70-х годах: в экспериментальном районе Дефанс в Париже – ярком примере современной урбанистической структуры высокой плотности, в которой воплощен принцип «трехмерного» градостроительства с многоуровневой инфраструктурой террас-эспланд, где активно используется подземное пространство; а также в районах Кретей; аэропорта Руасси-Ан-Франс; провинции Гренобль-Эшироль и т.д.В эпоху компьютеров влияние образов Сант’Элиа претерпело своеобразную трансформацию. Японский архитектор Хироси Хара в числе прообразов своего «Небесного города Умеда», построенного в Осаке (1988-1993), назвал эскизы итальянского архитектора. В формировании пространственных связей на разных уровнях высотных зданий Хара увидел непременную особенность современного городского ландшафта.
Сант’Элиа угадал и правильно назвал проблемы современной эпохи. Сам тип его мышления, сочетавший смелость конструктивных решений и художественную интуицию, оказался способным верно предугадать неумолимое появление новой культурной среды, характерной для крупномасштабного мобильного общества.
Примечания
- Marinetti F.T. "Sant’Elia A. – Maestro delle opere futurismo”, 1930, Como. P.
- Горюнов В.С., Тубли М.П. «Архитектура эпохи модерна», 1992 г., С-П., с.
- Берсенева А.А. «Европейский модерн. Венская школа.», 1991 г., Екатеринбург
- Bauer L. " Vers Chiedene Skizzen entwurfe und Studien”, 1898, Vien. P.
- Соловьев Н.К. «Современная архитектура Франции», 1981 г., М.